Неточные совпадения
По замыслу своей книги я буду интересоваться не метафизической идеей свободы по
существу, а главным образом ее последствиями в жизни
социальной.
Человек есть
существо природное,
социальное и духовное.
Человек остается
существом целиком детерминированным природой и
социальной средой.
Все
социальные учения XIX века были лишены того сознания, что человек — космическое
существо, а не обыватель поверхностной общественности на поверхности земли, что он находится в общении с миром глубины и с миром высоты.
Он также есть
существо свободное и рабье, склонное к жертве и любви и к эгоизму, высокое и низкое, несущее в себе образ Божий и образ мира, природного и
социального.
Он совсем неспособен ставить вопрос о Боге по
существу, отрешаясь от тех
социальных влияний, которые искажали человеческую идею о Боге.
Белоярцев доходил до самообожания и из-за этого даже часто забывал об обязанностях, лежащих на нем по званию
социального реформатора. Хотя он и говорил: «отчего же мне не скучно?», но в
существе нудился более всех и один раз при общем восклике: «какая скука! какая скука!» не ответил: «отчего же мне не скучно?», а походил и сказал...
«Не лучше ли бы было, — думал Павел с горечью в сердце, глядя, как все они с усердием молились, — чем возлагать надежды на неведомое
существо, они выдумали бы себе какой-нибудь труд поумней или выбили бы себе другое
социальное положение!»
Но, кроме труда уберечь их, в остроге было столько тоски; арестант же, по природе своей,
существо до того жаждущее свободы и, наконец, по
социальному своему положению, до того легкомысленное и беспорядочное, что его, естественно, влечет вдруг «развернуться на все», закутить на весь капитал, с громом и с музыкой, так, чтоб забыть, хоть на минуту, тоску свою.
— Немножко? Ну, хорошо, положим, что это немножко… Только вот что, дитя мое… позвольте мне дать вам совет… я человек судейский… Он, этот Князев, подлец, да! Но и подлеца нельзя бить, ибо и он есть
существо социальное, находящееся под отеческой охраной закона. Нельзя его трогать до поры, пока он не преступит границы уложения о наказаниях… Но и тогда не вы, а мы, судьи, будем ему воздавать… Вы же — уж, пожалуйста, потерпите…
Мне льстило всё это. Я с жаром расписывал ему его жизнь и доказывал, что он не виноват в том, что он таков. Он — печальная жертва условий,
существо, по природе своей, со всеми равноправное и длинным рядом исторических несправедливостей сведенное на степень
социального нуля. Я заключил речь тем, что сказал...
Бегство от мира, отречение от действительности обыкновенно прикрывается желанием «личного совершенствования»; но все на земле совершенствуется работой, соприкосновением с тою или иною силой. В
существе своем это «личное совершенствование» знаменует оторванность от мира, вызывается в личности ощущением ее
социального бессилия, наиболее острым в годы реакции. Так, у нас в России эпидемия «совершенствования» была очень сильна в глухую пору 80-х годов и возродилась после 1905 года.
Не о духе только, но и о плоти, и притом о
социальной, точнее всечеловеческой плоти, идет здесь речь, об ее спасении и просветлении, а далее и об узрении человечества, как того живого
существа, Адама-Кадмона, Grand etre, о котором в единогласном прозорливстве говорят еврейские каббалисты, О. Конт, Вл. Соловьев.
Смысл
социального уравнения в направлении бесклассовой структуры общества как раз и должен заключаться в выявлении личного неравенства людей, качественного различения, не по положению, а по
существу.
Объективация человеческой природы делает человека
существом, состоящим из частичных свойств, национальных,
социальных, профессиональных, претендующих на целостность.
Человек есть загадка не как животное и не как
существо социальное, не как часть природы и общества, а как личность, именно как личность.
Человек, которого только и знает биология и социология, человек, как
существо природное и
социальное, есть порождение мира и происходящих в мире процессов.
Я никогда не был адептом толстовского учения и даже не очень любил толстовцев, но толстовское восстание против ложного величия и ложных святынь истории, против лжи всех
социальных отношений людей проникло в моё
существо.
Под «нацией», «национальным» никогда не понимаются люди, конкретные
существа, а отвлеченный принцип, выгодный для некоторых
социальных групп.
Человек познает не как изолированное
существо, а как
существо социальное.
В борьбе этой личность неизбежно сталкивается с обществом, ибо человек есть
существо метафизически
социальное.
Конечно, и внешняя трагедия, определяющаяся
социальными формами и отношениями, связана с внутренним трагизмом жизни, ибо человек есть
существо социальное и принужденное жить в обществе.
Человек есть не только
существо греховное и искупающее свой грех, не только
существо разумное, не только
существо эволюционирующее, не только
существо социальное, не только
существо больное от конфликта сознания с бессознательным, но человек есть прежде всего
существо творческое.
Но к обществу, к
социальному коллективу личность принадлежит лишь частью своего
существа.
Есть еще самое распространенное в современной Европе антропологическое учение — понимание человека как
существа социального, как продукта общества, а также как изобретателя орудий (homo faber).
В мире греховном личность частью своего
существа обречена жить в
социальной обыденности, в которой она не только насилуется, но и охраняется законом и правом.
Как
существо социальное он познает только меняющиеся понятия о добре.
И этика должна бороться за идеальный образ человека, за личность как
существо свободное и оригинальное, т. е. связанное с первичным, против всякого определения этого образа из
социальной обыденности.
Потом наступает вторичный творческий акт, связанный с тем, что человек есть
существо социальное, реализация продуктов творчества.
И она это делает или признавая, что он есть
существо, в котором пробуждается разум, или признавая его
существом социальным и цивилизованным, в котором непосредственная природа перерабатывается культурой.
В антропологии идеализма, натуралистического эволюционизма, социологизма и психопатологии схвачены отдельные существенные черты — человек есть
существо, носящее в себе разум и ценности, есть
существо развивающееся, есть
существо социальное и
существо больное от конфликта сознания и бессознательного.
И потому человек есть
существо ищущее избавления и освобождения, освобождения не внешнего только, но и внутреннего, не
социального только, но и духовного.
Человек сам не может примириться с тем, что он не ответствен за зло и преступление, что он не свободное
существо, не дух, а отражение
социальной среды.
Если человек есть лишь пассивный рефлекс внешней
социальной среды, если он не ответственное
существо, то нет человека и нет Бога, нет свободы, нет зла и нет добра.
Идея «
социальной революции» по
существу не творческая идея, и она предполагает неизбежность
социального катаклизма именно потому, что никакого творческого
социального процесса, устраняющего зло, не происходило, а происходило лишь фатальное и неотвратимое нарастание
социального зла.
Для народнического сознания народ не есть великое целое, в которое входят все классы, все группы, все человеческие личности, не есть соборная личность,
существо, живущее тысячелетие своей самобытной жизнью, в котором прошлое и будущее органически связаны и которое не подлежит никаким социологическим определениям; для этого сознания народ есть часть,
социальный класс физически трудящихся, крестьяне и рабочие, более всего и прежде всего крестьяне, все же остальные выпадают из народа, отщепенцы народной жизни.
Но по
существу нужно сказать, что возможна лишь
социальная эволюция с более или менее ускоренным темпом, возможны лишь
социальные реформы более или менее смелые и радикальные.
Если под выражением «
социальная революция» нужно понимать социалистическую революцию, то остается непонятным, как можно по
существу буржуазную революцию превратить в социалистическую какими-либо насильственными, диктаторскими мерами, борьбой за политическую власть рабочего класса, не соответствующую его
социальному весу в данный исторический момент.